Аристарх и Мардарий

71 Старик спустился и приложил ухо к створке. Ворота были старыми, проржавелыми, из цельного листа стали два на два метра. Для удобства в них вырезали дверь, вырезали грубо и криво, между заусенцами постоянно свистел ветер. В одну из таких щелей Старик и пытался разглядеть незваного гостя. В день исчезновения Старик оказался на заставе один. Никого. Ни следа. Вся кладь, инструменты, утварь остались на местах, на поле за стеной торчали лопаты и кирки, будто их забыли и бросили на время обеда. Ближе к полудню он заметил всеобщее молчание. Молчали куры, собаки, кошки и даже воронье: они исчезли вместе с людьми. Старик не удивился, если бы не нашел даже червей. И вот — гость. Он-то напугал последнего обитателя заставы сильнее, чем исчезновение. Ничего разглядеть так и не удалось, как Старик ни прижимался к шершавой стали: просвет между дверью и проемом был недостаточно велик, видна была только выжженная, в бурых пятнах степь да небо цвета мышьяка. Лай, скорее просящий, чем требующий, сменился поскуливанием, жалким, как стоны ветра в щелях. На па́ру они умоляли впустить их к теплу и крову. Страх уступил место тревоге, та — любопытству, а затем к нему присоединилась жалость. Старик порылся в карманах брюк, нащупал связку ключей, холодную и колючую, и отпер амбарный замок. Под дверью сидел ржавого цвета комок свалявшейся шерсти, только ясные синие глаза смотрели с болью и надеждой. Лапы пса были перебиты, он едва ли мог доползти сюда сам. Старик выбежал за ворота, позвал безвестного шутника, закричал, что так и оставит животное у порога, но никто не ответил, даже ветер молчал, незаметно прошмыгнув внутрь. молчали куры, собаки, кошки и даже воронье : они исчезли вместе с людьми