Аристарх и Мардарий

68 Земля поддаваться не хотела: Старик не прокопал почву и на один штык, а мягкий и рыхлый, как плоть, слой закончился. Липкая жижа облепила сапоги, чавкала, мешала ходить, лишая сил. Он навалился всем телом на лопату — хотел вогнать клинок как можно глубже,— но металл зазвенел, упершись в камень. Старик переступил с ноги на ногу и посмотрел наверх. Серое небо моросило, а холод мерзлой земли пробирал до костей: резиновые сапоги спасали только от воды и грязи. Старик снова ударил лопатой, надавил, поддел камень — тот оказался небольшим — и продолжил копать. Шелест дождя. Буро-зеленая пустота вокруг. Старик стоял, вцепившись в черенок, посреди прямоугольной ямы глубиной по колено. Он пришел в себя, не помня, что делал и зачем, будто резко очнулся посреди сна. Страшного сна. Но явь была ничуть не лучше кошмара. Отбросив лопату, он поспешил выпрыгнуть, но споткнулся о край и, вывалившись, упал. Он прополз несколько метров, прежде чем догадался подняться. Старик обернулся. Яма оказалась именно тем, чего он испугался: это была недорытая могила. Десять дней назад, сразу после исчезновения, у него появились приступы, похожие на лунатизм, маленькие, секунд на десять. Заснет по пути на кухню, а очнется уже там и с горячим чайником в руках. Он начал привыкать к этому, но потерять целый час… Прошла минута, другая, а стылый страх в груди не рассасывался. Старик подошел к краю могилы, заглянул внутрь и вспомнил сон, который видел, пока копал. У м е р е в , у х о д и т е б е з с у в , у х о д и т е б е з с у е т ы , ч е