Аристарх и Мардарий №3

67 *** Я больше не могу терпеть бледность ее лица. Ее безжизненное тело, раз- рушенное на кушетках больниц. Но самое мерзкое, самое невыносимое в ней — ожидание меня. Я стал ее миром, ее величайшей ценностью. Она ждет, она ласкает меня. Умирает сама, а жалеет меня! Ее слабые руки обвивают мою шею. Ее тонкие губы еле слышно шепчут имя, любимое имя. — Мне нужно уезжать, Александра позаботится о тебе. Вечер. Собираю вещи. Срочная командировка, срочная конференция, без меня им не справиться, не обойтись… Еще как справятся! Я напросился, я нашел предлог. Лишь бы уехать, лишь бы оставить ее. Не видеть. Забыть. *** Ты мне снилась. Стояла на берегу замерзшего озера. Синенькое прозрачное платье оттеняло фарфор кожи. Сильные порывы ветра играли с тобой в жмурки. Пыталась прорваться на лед, на север, к горизонту. Лишь хилый бревенчатый заборчик тебя сдерживал. *** Сегодня Сретение Господне. Маленькая полуразрушенная церковь спряталась у самой набережной. Долго простоял в центре лантерны. Неожиданно весеннее солнце грело лицо и оголяло без того пустые, обветшалые стены. Мир был белес. Скромное убранство дополняли старые, потрескавшиеся лики святых. Жаль, что мы не обвенчались. Вернувшись во внешний мир, я впервые за долгое время ощутил внутреннее спокойствие. По пути домой сорвал пару сосулек, почти сфотографировал рыжего кота. Купил три эклера к кофе, один из которых исчез по дороге. Зачем-то комплектом забрал «праздничный кекс», больше походивший на кулич. Скоро хозяйки начнут готовиться к Масленице, а там уже и до Пасхи недалеко. Не говори ж, не вспоминай Тех дней, что сердцу будут милы, Пока нас не забудет свет, Как хладный камень у могилы, Вещающий, что нас уж нет!. . 3 3 Лорд Байрон «Не вспоминай тех чудных дней…».