Аристарх и Мардарий №3

52 Я делаю детские ошибки. Я забыл, как пишутся простые слова: «электричка», «горизонт», «бордовый», «багряный», но помню «дедлайн», «порог», «эвент», «менеджмент», «парламент». Откуда столько каши в моей голове? Зачем я вообще за это все взялся? Не знаю сам! Вы смотрели «Смешариков»? Помните, в какой-то серии Бараш искал волшебную кузинатру, дающую смысл? И мерзенько так верещал: «Да, она мне нужна!» Вот я — Бараш. Раньше всегда считал себя Крошем, ну или на крайний случай Пином, но оказалось, что Бараш, вернее сказать — Баран. В проходе между сидениями стоит женщина, у нее стоят часы. Отрешенно и женственно она морщится. Чихает. Громко извиняется. Чихает снова. — Будьте здоровы! — говорю я и вдруг тоже чихаю. Ну, этого только не хватало! Я заболеваю мгновенно. Мы чихаем синхронно. Она смеется и извиняется, я неловко ей улыбаюсь, а на самом деле злюсь. Сашка посмеивается над нами. Обожаю Сашку. Мы познакомились еще на первом курсе универа, но подру - жились почему-то только к третьему. Хотя она всегда была мне очень приятна. Можно сказать, что я даже был влюблен в нее какое-то время. Может, даже и сейчас влюблен, хотя не уверен в этом на сто процентов. В сущности, я всегда был чуть-чуть влюблен в любую симпатичную девушку, но никогда не влюблялся сильно и безумно. Нежная и легкая, как снежинка, Саша сидела напротив меня и смотрела на такие же снежные вихри за окном. Кудрявые от природы волосы она собирала в небрежный пучок на затылке. Правую ногу немного по-хамски задрала на сиденье. Ну что за загляденье! Мы говорили об искусстве. Но только говорили. Уже больше полугода соби- рались на выставку в Третьяковскую галерею, да как-то все не получалось. То сессия, то с собакой надо погулять. Выбраться на какую-то вылазку с Сашей было практически невозможно, и, пожалуй, только это раздражало меня в ней. Она с таким энтузиазмом выслушивала и принимала каждое мое предложение, соглашалась практически на любую авантюру, но в самый последний момент исчезала, как снежинка с ресницы. Поезд затормозил в Серпухове. Саша мечтательно смотрела в окно и рас- сказывала что-то пробирающе печальное из детства. Я слушал не историю, а голос в обрамлении монотонных скрипов электрички.