ТУЛЬСКИЙ КРАЙ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1941-1945 ГГ. (1944 Г.)

151 Нечуткое и бездушное отношение начальников цехов, мастеров к просьбам рабочих, оторванность их от действительности, незнание своих людей искусственно увеличивают количество нарушителей трудовой дисциплины в цехе № 2 (нач. цеха Сорокин). Работает крановщиком Елисеев, ему 55 лет, состояние здоровья слабое, он неоднократно просил нач. цеха перевести его на более легкую работу, но в его просьбе отказали, а он вынужден прогуливать. В цехе № 3 (нач. Акутников) молодая работница, член ВЛКСМ, Кирюхина, проработавшая на производстве 5 лет, бригадир фронтовой бригады, получила инвалидность 3-й группы на производстве и здесь для нее началось хождение по мукам, т.к. т. Акутников не желал в своем цехе использовать т. Кирюхину, и только после долгих мытарств и длительного прогула она была направлена в ОТК цеха № 4. Некоторые молодые рабочие, окончившие школу ФЗО и мобилизованные из других районов, ходят босые, оборванные, а по выданным ордерам на производстве они ничего получить не могут, т.к. не имеют промтоварных карточек, а администрацию цехов данный вопрос нисколько не интересует, потому что с карточным бюро «разговаривать очень трудно», как говорят начальники цехов. Молодым рабочим и одиночкам при заводе организовано трехразовое питание, но не все рабочие пользуются этими услугами – ежедневная стоимость питания составляет 5–6 руб., в то время как заработок некоторых рабочих не превышает 150 руб. в месяц, в результате чего последнюю декаду рабочие столовой не пользуются и вынуждены питаться одним хлебом. Кроме того, качество обедов низкое, блюда однообразные: щи, солянка, каша, суп гречневый, в то время как на заводе есть из чего разнообразить блюда. Молодые девушки, проживавшие в бараках 32-36 не имеют света. В бараках нет ни литературы, никаких игр. Агитаторы в бараках не бывают, не устраивают просмотры ни в кино, ни в театры. Вообще молодежь предоставлена сама себе. Табельное хозяйство Порядок на заводе ведения табельного хозяйства следующий: рабочие приходят на завод к положенному времени, опускают табельную марку в ящик, которые табельщики снимают после звонка по истечении 20 мин., вывешивают марки на доску за час до окончания работы. Если рабочие опаздывают, то из проходной сообщают табельщикам. Все табельщики цехов до 11 часов подают акты старшему табельщику завода, который общий материал подает директору, в партком и завком. В некоторых цехах в работе табеля имеются недостатки. В цехе № 14 табельная доска не запирается, марки вывешиваются не вовремя. Табельщица Трунова точно не выверяет личный состав цеха, к своим обязанностям относится халатно. В цехах 4–16 нет надлежащего порядка в табеле, книги для регистрации нарушителей отсутствуют. Оформление дел в суд на прогульщиков и дезертиров задерживается, и как система, дела в суд или прокуратуру отправляются не через 48 часов, как гласит Указ, а через 7–9 дней. Имеются случаи даже, когда работница ОТК, Андреева сбежала 14 июля 1943 года, а дело на нее было передано только 8 июня 1944 года, на работницу ОТК т. Рыжову был составлен материал на дезертирство 19 ноября 1943 года – передан в суд только 11 июня 1944 года. Как правило, норма хлеба с осужденного снижается с получением приговора, который после приказа директора завода вывешивается на доске объявлений или обсуждается на общем собрании. Необходимо отметить, что печать, как стенгазеты, лозунги, плакаты, мало отмечают нарушителей труддисциплины, а в цехах №№ 4 и 5 о них совершенно забыли. Руководство завода, партбюро не раз занимались вопросами улучшения трудовой дисциплины. Намечали ряд конкретных мероприятий по борьбе с нарушителями и дезорганизаторами производства, но положение до сих пор не улучшается. Это