Тульский краеведческий альманах № 20

Òóëüñêèé êðàåâåä÷åñêèé àëüìàíàõ • Âûïóñê 20 • 2023 230 бывших кулаков , уголовников и др . антисоветских элементов ». В соответствии с приказом создавались « тройки » для рассмотрения дел на указанных лиц , которые разбивались на категории . К 1- й относились подлежащие расстре - лу . Ко 2- й − заключению на срок от 8 до 10 лет . Приказ определял квоты по регионам и общий контингент подлежащих репрессиям – 268 950 чело - век . Место и время исполнения смертных приговоров предписывалось со - хранить в тайне … В одну из ночей 1937 года в дверь постучали . У них был особый , узнавае - мый стук . В комнату вошли двое с винтовками и сосед , в качестве понятого . « Вы арестованы !» Как ? За что ? Начался обыск . Все бумаги из стола выбро - шены на пол , с мебелью тоже не церемонились . Мама заплакала , отец начал её успокаивать : « Ничего , разберутся , разберутся ». Папу увели … И потекли дни и недели напряжённого ожидания . Допрашивали сосе - дей – у них было радио ( редкость в то время ), и поэтому папа часто заходил к ним . Следователей интересовало , не слышали ли соседи во время этих визи - тов антисоветских высказываний . Но соседи заявили , что папу интересовали только экономические новости . Как выяснилось позднее , основанием для папиного ареста явилось то , что в молодости , во время обучения в Рязани , он посещал собрания эсеров . То было данью моде − партия эсеров была в то время самой популярной поли - тической партией среди интеллигенции . Папа сидел в тюрьме в Черни , а на допросы его возили в Плавск . Однаж - ды , когда я сидела на лавочке , мне удалось сквозь зарешечённое окошечко увидеть отца в машине , перевозившей арестованных . С криком « Папа , папа !» я бросилась к машине и долго бежала вровень с ней . Вечером того же дня вместе с мамой мы пришли к зданию милиции , где на втором этаже разме - щался НКВД , долго стояли под окнами и – о чудо ! Наши ожидания оправда - лись − через освещённое окно нам удалось увидеть отца , когда его привели на доп рос к начальнику НКВД . Очень хотелось узнать , в каком состоянии папа . Это желание пересиливало чувство страха . Поэтому я дождалась , когда из здания выйдет начальник НКВД Иван Фёдорович Большаков ( он был знако - мым семьи ), и спросила его : « Как там папа ?». « Ничего , – ответил он . – Разго - варивали сегодня …». Мама вела занятия у слушателей школы милиции , её очень уважали . И вот , на следующий день после очередной её поездки в Тулу ( по поводу па - пиного дела ) к ней после занятия подходит один из слушателей и говорит : « Вас должны сегодня ночью арестовать . Не ночуйте сегодня дома . Ситуация такова , что если вас на месте не застанут , то о вас могут просто забыть , и вы тем самым избежите ареста . Только просьба никому о нашем разговоре не рассказывать ». Мама так и сделала . И вот ночью в окно спальни , где спала я с подругой , постучали . Я вскочила и бросилась к подруге : « Вставай , стучат !». Стук повторился . Только тут мы сообразили , что стучат не в дверь , а в окно спальни , и тут же услышали голос отца : « Зина , дочка , Зина !». Я бро силась от - крывать дверь . Потом побежала через улицу за мамой – до сих пор я уве ре - на , что начальство , с которым в Туле разговаривала моя мама , знало о пред - стоящем освобождении отца , но никто даже намёком не дал ей понять этого . Папа просидел в тюрьме 10 месяцев . Полностью реабилитирован и вос - становлен на работе в должности учителя . Вместе с тем по итогам выпол - нения в 1937 году оперативного приказа № 00447 « Об операции по репрес -