Тульский краеведческий альманах № 19

211 Садовников Илья Васильевич . В прошлом – небогатый помещик , революцией полностью разорённый . Он где - то работал конюхом . Ухаживать за лошадью помогал и нам . Как - то купил отцу орловского рысака . Но в то время иметь в личном пользовании таких лошадей не принято было , и с жеребцом при - шлось расстаться . На примере старика Садовникова я имел возможность почувствовать , что такое невозмутимость духа . Он продолжал держаться с большим достоин - ством , никогда ни на кого не смотрел снизу вверх . Не все обладают качеством сохранять лицо . Он им обладал . Я это чувствовал , мне это импонировало . Несколько лет с нами в доме жил художник Батурин Виктор Павлович . Это был настоящий художник , прекрасный пейзажист . До революции он был очень популярен . С некоторых его картин делались рисунки на почтовых открытках . Помню открытку с крымским сюжетом : море , скалы , кипарисы . Одна его картина (« Лес рубят ») была приобретена Третьяковской галереей , несколько его картин в Яснополянском музее . Широко известны его карти - на с изображением дома Толстого , виды засеки и реки Воронки . Несколько его картин в Поленовском музее . Много в частных собраниях . У Толстых он бывал часто , дружил с Ильёй Львовичем . Я помню его картину « Илюшкин огород ». В советские годы свои картины он отправлял в Америку к Толстым . Там его картины охотно покупались , а он получал переводы , но не в валюте , а в бонах 12 , которые можно было отоваривать в магазинах торгсина . У Вик - тора Павловича я учился рисованию , подолгу сидел у его мольберта , вдыхая аромат красок , лака и скипидара . А какое благоухание исходит от хороших карандашей ! Научил он меня очень многому : технике рисунка , композиции , перспективе , в том числе и зеркальной , держать кисть и карандаш , палитру и муштабель . Благодаря ему я почувствовал , что такое широта русской души . В нём было что - то бакунинское . При случае он мог , как говорится , и заехать в морду . Не очень он боялся и худой молвы . Так , его первой женой была нем - ка , которую он выкупил из публичного дома . Она умерла от туберкулёза . Ког - да я слышу слово « человечище », то мне представляется художник Батурин . Силы он был невероятной . Уже старый и больной , он мог с одного раза сапож - ным ножом разрезать лист многослойной фанеры . Невероятно ! И , конечно , очень дорого подростку столкнуться с таким человеком . Колоритной фигурой на алексинском горизонте был помешанный Федя (« Федя - Бредя »), жертва первой империалистической войны . Раненый и кон - туженный , переболевший сифилисом , он ходил по городу , выкрикивая бес - связные слова . Часто это были военные команды или что - то связанное с госпи - талем (« Доктор Козубовский !», « Порошки салол !» 13 ). Весной , когда теплело , и на мусорной свалке в овраге начинали подниматься испарения , он устраи - вался на этом « парнике », блаженствуя на солнцепёке . Мама его жалела , порой подкармливала , мыла , керосином протирала места жительства паразитов . Не брезговала . Он не стеснялся , а я получал нравственный опыт . Меня это немного удивляло , но и приобщало к представ - лению о добродетели . Мама помогала многим . Иногда появлялись какие - то монашеского вида старушки , обнищавшие дамы « из бывших ». Она приду - мала работу одной « благородной девице ». Считалось , что она даёт уроки ан - глийского отцу и нам с сестрой . Английскому , как я понимаю , она никого не научила . Но зато отец научил её пить водку . И , помнится , она делала непло - хие успехи . Покровительствовала мама и одному старику , тоже « из бывших ». Î. ß. Ñòå÷êèí. Òðîïîþ ïàìÿòè