Тульский краеведческий альманах № 17

Òóëüñêèé êðàåâåä÷åñêèé àëüìàíàõ • Âûïóñê 17 • 2020 192 лица , серые пристальные глаза , и испытал тот самый восторг , какой испыты - вал раньше , читая его творения , жадно схватывая вечный трепет его души , ищущей , напряжённо живущей . Этот человек раньше поглощал мою фанта - зию , вызывал чувство благоговения . Теперь я этого человека видел , и он меня не обманул . Он провёл меня в свой кабинет , стол , стоящий по средине , кожаная ме - бель , картины на стенах были в полутьме . Когда мы кончили говорить о моём личном деле , он заговорил о только что умершем Чехове , о японской войне . Л . Н . был грустен , в его словах проскальзывала боль , которую вызывали че - ловеческие страдания , уродливости жизни , дорогие потери . Лев Николаевич сказал : « Сегодня я узнал , что умер Чехов Антон Павлович . Это был человек благородной и большой души . Очень больно узнать , что умер такой человек ». Л . Н . подошёл к окну и минуту молча смотрел в сгустившиеся сумерки лет - него вечера . Он был очень растроган , мне показалось , что у него выступили слёзы на глазах . Затем он повернулся ко мне . Я поспешил проститься с ним и вышел от него . Проходя через переднюю , я опять услыхал музыку , пение и весёлый смех , раздававшийся с верхнего этажа . Мне подумалось : ему , который знал блеск и яркие радости жизни , доступ - ные не многим , и остро воспринимал тяжёлые стороны жизни , эти противоре - чия должны были быть особенно мучительны . Его душа горела состраданием к несчастью и любовью к жертвам векового зла , а шумная весёлая жизнь бо - гатого помещичьего дома шла как бы мимо Льва Николаевича , не заражаясь его душевным подъёмом . Было как - то странно слышать от его сына Сергея Львовича отзыв о взглядах и поступках Л . Н . как о чудачествах , отзывы с улыбочкой . Лев Николаевич , конечно , сам видел ясно это непонимание его , порой настоящую оппозицию семьи , и всегда просил обращаться , когда его не было дома или он был занят , то к доктору Никитину , то к художнице Юлии Ивановне Игумновой , которую он представил мне как своего лучшего друга . Лев Николаевич больно тревожил человеческую совесть своим громким сло - вом , он много требовал от человека и клеймил людей позором за излишества и роскошь , но его личная графская жизнь не вызывала протеста других , она была неприхотлива , проста , как жизнь праведного монаха . Его уход из Ясной Поляны был выполнением требования толстовской со - вести , выполнением долга не столько перед людьми , сколько перед богом . Не мне разгадывать трагедию великой души . Толстой огромен , и его нель - зя сразу разгадать , это будут делать веками . Разве не сказалось непонимание Толстого теперь в том , что на похоронах великого проповедника мира и незлобия на гроб его возлагали красные лен - ты – символ крови и борьбы , разве его имя не делали иногда предлогом для политических выступлений ! Он проповедовал вечную правду , чуждую суете текущей минуты , и чтобы понимать его , нужно обладать простотой и безыскусственностью . И если в жизни бывает мрачно и темно , как ночью , то всё - таки не так жут - ко и безнадёжно , когда светят такие яркие звёзды как Толстой . Написано 7 декабря 1910 г . Подпись ( автограф ) г . Химки , М . О . Ленинский проспект , д . № 11- а , кв . 39. Грачёв Иван Дмитриевич