Тульский краеведческий альманах № 14

Òóëüñêèé êðàåâåä÷åñêèé àëüìàíàõ • Âûïóñê 14 • 2017 232 – Я к вам , Лев Николаевич , – отвечает Пастухов со страшной решимос - тью , точно махнув на все рукой . – А я на Козлову Засеку , за почтой , – весело говорит Толстой и смотрит на него с высоты коляски почти задорно и вот - вот засмеется неслышно . Но седая заросль его усов снова ершисто шевелится вокруг рта , и он гово - рит : – Ну , подождите меня в Ясной » [604]. Здесь , в Ясной Поляне , Пастухов неожиданно встречает своего сына от первого брака Алешу , с которым в предыдущую встречу поговорил не слиш - ком любезно и которого недолюбливала вздорная вторая жена Пастухова . Вчерашний молодой инженер Ижорского завода , Алеша теперь офицер са - перной роты . Война сглаживает остроту конфликта отца и сына , который ка - жется незначительным в преддверии предстоящих испытаний . На скамей - ке под Деревом бедных они трогательно прощаются и прощают друг друга . Пастухов , по замыслу Федина , обретает в Ясной Поляне опору своей « пошат - нувшейся » нравственности . Это чувство для него неотрывно от нарастающей тревоги за сына , за страну , за Ясную Поляну . «– Да , да , Алеша , да ! Никогда ! Так должно быть . Так ... должно было бы быть ... Но как же ты объяснишь происходящее ? Ведь мы сидим с тобой – зна - ешь где ? Где мы сидим ? Ведь это сердце России ! Это – Дерево бедных . Мы сидим под деревом , куда стекались люди России , чтобы научиться изжить свои беды , свою вечную бедность , чтобы услышать слово отпущения от че - ловека , который жил вот в этом доме . Ведь недаром , нет , недаром , не по глупому случаю вышел из этой земли этот человек – родился тут , рабо - тал , как господин и раб своего гения , завещал похоронить себя тут , и вон где - то рядом с нами лежит его прах в его , нет ,– в нашей земле . Недаром , Алеша . Тут сердце России . И завтра , послезавтра мы его ... его у нас могут вырвать ! Нашу плоть , наш дух . Подумай , Алеша , как же так , почему , поче - му ты идешь ,– ну , хорошо , не ты , не ты ! – мы все идем от Десны , от Оки ... Куда , куда ? Что мы оставляем , отдаем ? Что позади нас ?» [611]. Толстовское начало изображено Фединым « как мерило истинно народного и совести художника . Потому - то перед Толстым , перед Ясной Поляной , где повсюду еще царит его дух , и проходят чередой герои – и безвестные красно - армейцы , что “ не отказываются защищать ”, и Алеша Пастухов с товарищами , и девочка , что ловила “ шпиёна ”, и мужики с двустволками , и рефлектирую - щий Пастухов , который тоже сквозь привычный скепсис испытал озноб вос - торга , услышав , как бьется сердце народа …» 14 . Важным фактом , как мы уже отмечали , является то , что образ Толстого выступает одной из связующих нитей , пронизывающих всю фединскую три - логию . В « Первых радостях » рассказывается о том , каким потрясением была для России в 1910 г . смерть Толстого . Это событие в изображении писателя не менее значительно , чем нарастание в это время классовой борьбы . Под знаком Толстого идет история этой страны . Едва ли подобная мысль Федина очень нравилась советским идеологам . И ее высказывание – проявление писательской и человеческой смелости Федина . В письме З . И . Левинсону 20 октября 1960 г . Федин говорил о своих личных ощущениях поздней осе - ни 1910 г .: « Смерть Толстого в моих воспоминаниях об этом годе заняла ис - ключительное место – она была болью . Астапово находилось почти “ рядом ” с Козловом , где я пережил это событие и видел , как его переживают люди самых разных слоев русского общества , народа ( я был в последнем классе