Тульская историко-культурная энциклопедия

170 тульская историко-культурная Энциклопедия · история подъема, фрикативное образование [г] , мягкое [т’] в окончаниях 3 л. ед. и мн. чисел глаголов настоящего- будущего времени) в тульских говорах отмечается особый характер яканья (умеренное), наличие ряда говоров с взрывным [г] и твердым [т] . Присутствие севернорусских черт в южнорусских говорах не может быть объяснено ничем, кроме влияния гово- ров северных переселенцев, а это свидетельствует о наличии значительного количества выходцев из других регионов на территории тульской группы южнорусского наречия. Большинство языковых явлений территориально объединяют тульские говоры и другие южнорус- ские говоры. С севера границы этих явлений (кроме умеренного яканья) совпадают с северной границей тульской группы южнорусского наречия. На юге опре- деляются южной, юго-западной и юго-восточной границами распространения всего южнорусского наречия. Исключение составляют границы умерен- ного яканья, отделяющие с запада, юга и востока тульскую группу от остальных частей южнорусского наречия, а с севера объединяющие тульскую группу со среднерусскими говорами, имеющими северно- русскую основу. Во-вторых, для тульских говоров характерно отсут- ствие многих южнорусских явлений—как архаизмов, так и новообразований,—типичных дляюжной (курско- орловской) группы южнорусского наречия, и наличие в них соответствующих явлений, которыми тульские говоры сближаются с соседними восточными южно- русскими (рязанскими), а также со среднерусскими и севернорусскими говорами. Не отмечено таких явле- ний, которые, объединяя тульские говоры с говорами южной (курско-орловской) группы, противополагали бы их говорам восточной (рязанской) группы. Тульские говоры, являясь говорами южнорусскими по проис- хождению, обнаруживают б ó льшую историческую близость к говорам рязанской (восточной) группы, чем к говорам курско-орловской (южной) группыюжнорус- ского наречия. Таким образом, по ряду особенностей тульские говоры ближе всей северо-восточной части русских говоров, чем юго-западной. В‑третьих, многие явления характеризуют туль- ские говоры как говоры переходные от южнорусских к севернорусским и среднерусским, причем густота южнорусских черт больше в южной части и меньше в северной (северо-восточной) части тульского ареала (некоторые южнорусские языковые явле- ния вообще отсутствуют в северной части тульских говоров). И наоборот, густота севернорусских явле- ний больше в северной (северо-восточной) части и меньше в южной части тульской группы говоров. Границы отдельных соотносительных явлений, раз- деляющих тульские говоры на северную (северо- восточную) и южную части, точно не совпадают друг с другом, но имеют примерно одинаковое направление и в общем проходят по течению рек Оки и Упы через города Гжатск–Калуга–Тула. Они делят тульскую группу на две части — северную и южную (точнее, северно-восточную и южную). Языковые данные позволяют говорить о большей диалектной пестроте южной части тульской группы и о большей цельно- сти северо-восточной ее части. Южная часть имеет гораздо больше южнорусских черт и не имеет ряда черт северо-восточной части, общих с севернорус- ским наречием и среднерусскими говорами. Поэтому южная часть тульской группы южнорусского наречия оказывается сама как бы переходной по отношению к южнорусским говорам, с одной стороны, и к северо- восточной части тульской группы— с другой. В‑четвертых, выделение тульских говоров как особой (межзональной типа Б) группы говоров в пределах южнорусского наречия обусловлено как наличием типично тульских диалектизмов — с пре- обладанием среди них архаических черт над новооб- разованиями (крайне малочисленными), так и пере- ходностью этих говоров по отношению к остальным говорам южнорусского наречия в сравнении с гово- рами севернорусского наречия и среднерусскими говорами. Вместе с тем в тульской группе отсутствуют какие-либо значительные типично севернорусские черты (кроме умеренного яканья, двойственного по своей природе), которые позволили бы присоединить тульские говоры к переходным группам среднерус- ских говоров. Отнесение тульской группы говоров к южнорусскому наречию определяется безусловным преобладанием в ней южнорусских языковых явлений. Тульское городское просторечие Язык центра Тульского региона—города Тулы— представляет собой уникальное явление на карте рос- сийского городского просторечия. Крупный лингвист Б.А. Ларин, одним из первых поставивший задачу исследований языка города, отмечал: «Можно пред- положить, что в городе столько диалектов, сколько профессий или социально-экономических катего- рий». Язык Тулы уникален тем, что таких социаль- ных диалектов в нем изначально было несколько и с течением времени их число росло. Являясь городом ремесленно-слободским и по ходу своей истории расширяясь и укрепляясь в таком статусе, Тула стала анклавом многих социально-ремесленных диалектов, а ее городское просторечие причудливо соединяет различные лексические пласты, характеризующие производственную и бытовую сферы. Исследователи городского просторечия отмечают, что горожанин представляет собой типовое полифунк- циональное лицо. По укладу жизни входя в несколько социальных коллективов (бытовой, производственный, обрядно-религиозный и т.д.), он аккумулирует специ­ фические языковые черты каждого такого коллектива и переносит языковые явления из одного коллектива в другой. Язык Тулы характеризуется перенесением производственной терминологии в сферу бытового общения (часто с метафоризацией значения) и, наобо- рот, использованием обиходно-бытовых слов в про- изводственной сфере—с их терминологизацией или синтагматическим присоединением к уже имеющимся словам-терминам (для их уточнения). Уникальная особенность названной лексической динамики в языке жителей города Тулы состоит в том, что таких разно- направленных потоков было за длительную историю