Аристарх и Мардарий №3

35 К огда я рассказываю эту историю, у меня в носу стоит запах краснобоких осенних яблок, а перед глазами всегда появляется теплый образ маленькой сгорбленной старушки. Такой я видел тетю Грушу в последний раз. Я вырос на окраине большого города в частном доме. У нас говорили «свой дом», в отличие от квартир в центре. Такое громкое название не очень со- четалось с маленькими домишками, из которых и состоял в основном район. Но, несмотря на скромность нашей обители, мы с мамой жили дружно. Я по мере сил помогал ей по хозяйству: топил печь, носил ведра с углем, когда подрос — колол дрова. На огороде всегда находилось чем заняться. Рассаду высади, поливай, пропалывай. Зато потом — милое дело! Вышел на грядки, нарвал помидоров, огурцов, болгарского перца, зелени — вот и целый салат готов. А молодая картошечка! А собирать грецкие орехи осенью и вместе с ма- мой колоть, добывая вкусные ядрышки! Скорлупки — в печь, орешки — в рот. Конечно, иногда не хотелось убирать снег с дорожки или перекапывать ого- род, но я понимал, что нас с мамой двое и надо ей помогать, она на меня рассчитывает. Но история все же не обо мне. Я хочу рассказать о наших соседях. Из дома слева часто захаживал в гости мой приятель Стас. Лучшими друзьями мы не были, но вместе шатались по окрестностям, ходили на речку, собирали вся- кое барахло «на металл». А вот справа жили тетя Груша и дядя Яблоня. О них я и веду речь. Звали их, конечно, на самом деле не так. Вернее, имя тети Груши было Агрип- пина, а вот ее мужа — Яков. Маленькому мне как-то придумалось, что раз тетю Агриппину зовут Грушей, то, значит, дядю Яшу надо звать Яблоней. Он в каком-то смысле даже напоминал мне это дерево узловатыми пальцами и длинными руками, благодаря которым он доставал самые спелые яблочки с верхних веток невысокой, но плодовитой яблони. Тетя Груша, дядя Яблоня